1 декабря 2011 года
19 часов
Петербург.
Гостинка.
«Путин – вор! Путин – вор!» – дружно скандирует толпа из пары сотен человек.
«Путин украл наши голоса!»
Шум. Движение. Толпа разбегается в разные стороны. Омон хватает десяток первых попавшихся молодых людей, тащит их в автозак и на какое-то время успокаивается.
Разбежавшиеся митингующие возвращаются. Вновь собираются в кучу и начинают выкрикивать революционные лозунги.
«Да-да, Михайловна в школе работает! Она сама видела, как вбрасывали голоса за Единую Россию!» – рассказывает пожилая женщина седовласому мужчине.
Какой-то активный паренек с рупором забирается на ларек.
«Единая Россия –партия жуликов и воров!» – кричит он слова Жириновского, в то время как трое омоновцев усердно пытаются стянуть его вниз за ноги.
***
А в это время. По ту сторону Невского проспекта. Прямо напротив Гостинки. В подвальчике рок-паба. Собирается «тайное общество революционеров». Десять человек. Пиво, сигареты и рок-н-ролл.
«Вы видели, что сейчас происходит на Гостинке? И это – уже пятый подобный митинг за последние полторы недели!» – возмущается молодой человек лет двадцати.
«Вот именно! Приходят, кричат, толкаются… А толку-то?» – соглашается одна из девушек.
«Нам надо придумать нечто более оригинальное… Красивое… Интеллигентное… Чтобы простые люди оценили и поддержали нас! Чтобы не говорили, что все митингующие – это стадо баранов!» – приходят к выводу революционеры.
***
2 декабря 2011 года
18 часов
Я пришла на Гостинку. Ну, где же они? Ведь договорились же встретиться здесь! Незаметно пролетел час. Очередной митинг в полном разгаре. Кроме меня пришли еще двое. Из десятерых «тайных революционеров» нас осталось трое.
«Вот, держите, –протягиваю мальчикам стопку бумаг, – Листовки напечатала, текст вроде ничего. Давайте раздавать».
***
10 декабря 2011 года
16 часов
Окраина Петербурга. Рыбацкое.
«Добрый день. Мне, пожалуйста, 50 свечей. Да-да, обычных, белых».
Хорошо, что с работы удалось сбежать. Надо еще скотч купить. И цветов, если успею. Надеюсь парни тоже ничего не забудут.
«Да, собираемся ровно в 20.00 на Сенатской площади! В том же самом месте, что и декабристы когда-то! Приходите все, друзья!» – вконтакте, группа, отправить.
***
10 декабря 2011 года
20 часов
Медный всадник. Петр I с удивлением смотрит на странных людей. Они заклеивают себе рты скотчем и зажигают свечи. Скотч отваливается, свечи гаснут. С Невы сильный ветер. У кого-то в руках вялые гвоздики.
Десяток журналистов. Ко мне подходит один из них. Пафосно начинаю излагать:
«Мы решили сделать мирную демонстрацию. Без революционных лозунгов. Без войнушек с омоном. Все мирно и культурно».
Чуть в стороне стоит парень с большой железной табличкой. Про российскую демократию, которая скончалась, не приходя в сознание. Красиво сделано, качественно.
Мы переглядываемся. Откуда он взялся? Его не было среди нас в тот вечер в рок-пабе. Он не отписывался во встрече вконтакте. Мы договаривались, что придем без плакатов –чтобы не давать милиции повода нас задержать.
«Мы еще вернемся!
Через века, немного чересчур
гордясь высоким званием – поэты,
мы встанем в строй, как встарь, –
плечом к плечу,
вернее – эполетом к эполету.
Еще не поздно, может быть, восстать…»,
– кто-то громко читает стихи.
***
Внезапно появляется омон. Половина митингующих тут же исчезает. А через десять минут предпреждений и угроз от толстого добродушного милиционера с рупором нас остается не больше сотни человек.
Дяденька милиционер спокойно предупредил нас еще раз. Даже несколько виновато развел руками. У меня приказ – говорит. Мы уперлись и решили стоять до последнего.
Зачем-то выстраиваемся в колонну перед Медным всадником. Омоновцы выстраиваются в аналогичную колонну напротив нас. Стоим, смотрим друг на друга. Смешно? Ну да, есть немного.
Дальше – события развивались предсказуемо. Нас взяли в двойное кольцо. Мы бросились врассыпную. Кто успел – прорвался. Остальные остались в центре кольца.
Я бы тоже осталась. Второе кольцо замыкалось прямо передо мной. Но я вдруг поймала взгляд молодого человека в форме и неожиданно улыбнулась ему. Он дал мне пройти перед тем, как взять за руку своего коллегу.
Кольцо замкнулось. 30 человек повели в автозак. Остальные бросились бежать – кто к Исаакиевскому, кто по набережной.
В этом хаосе я случайно нашла одного из организаторов.
«Тоже удалось вырваться? А где наш третий?» – «Его поймали, в автозаке он уже».
***
Мы шли по Адмиралтейской набережной. Подавленные. Молчали.
«Может, вернемся, сдадимся?» – опустив голову, предложил мой «напарник».
«Ты прав. Так стыдно. Мы не должны были убегать. Ведь мы все это организовали. Мы и отвечать должны».
Вернулись. Никого. Пустая площадь. Только наши свечи стоят у памятника и догорают в пластиковых стаканчиках. И гвоздики лежат. Петр I смотрит разочарованно – и это все?
Постояли, как идиоты. Пошли обратно. К метро. Все так же – молча.
***
А потом был суд. Я три раза отпрашивалась с работы, чтобы прибегать днем на Сенную. Выступать в роли свидителя. Защищала ребят. Отвечала на дурацкие вопросы судьи.
Судья, толстая женщина средних лет, похожая на учительницу, отчитывала меня, как школьного хулигана.
«Чего вы добивались? Зачем туда пошли? Вы знали, что это незаконно?»
Мы гнули свою линию. Что мы устроили мирную демонстрацию. Даже флеш-моб. Что мы не орали, не буянили. Просто театр. Показали свою позицию. Ничего личного. Путина убивать не призывали. Бить омоновцев – тоже. Да и витрины вроде не громили. И задерживать ребят не имели права.
***
Оправдали всех. Это было неожиданно. «Жертвы деспотичного режима» были искренне удивлены. И тут же подали встречный иск. За незаконное задержание. За моральный ущерб и двое суток, проведенных «под арестом» в школьном спортзале (в отделениях мест тогда не хватало).
P.S.
Мы тогда ничего не знали о политике США. Не думали ничего плохого об Европе. Об оранжевых революциях слышали краем уха. Путин был для нас воплощением зла и коварства по умолчанию.
Мы поддались провокациям. Мы с энтузиазмом внимали речам Навального и Немцова. Мы бездумно повторяли бессмысленные красивые лозунги. Нас использовали, а мы грезили честной революцией. Нас обманывали, а мы играли в героев.
***
«Революция похожа на женщину, которая даст тебе самое большое счастье на свете, но наутро убьет тебя. Именно поэтому не будем больше говорить о революции, потому что не осталось у этой женщины женихов».
comments powered by HyperComments
